Иногда я думаю, что красиво жить не запретишь. Красиво - это когда второй раз за две недели по спонтанному порыву души ты летишь в Европу на сутки с боевыми товарищами позаниматься стратегированием проекта, потом в ночи после трех тактов работы плутаешь по запретному лесу, спишь три часа и к семи утра стремишься на мессу в собор Святого Вита. Праздная, безрассудная жизнь, мы будем проектировать следующий год в парке с лучшим видом на этот город. Но разговор, как ни странно, будет не об этом.
Чехия – страна атеистов. По сему собор для туристов за денежку – в любое удобное время, а хочешь духовности – преодолевай. А дальше за пределами рамки металлоискателя начинается кино некоторого трудного жанра, но в мире приличных людей это называется артхаус (хаос?).
На входе в собор нас встретил недружелюбного вида очень большой во всех отношениях мужчина с очень неприятным лицом и связкой огромных ключей на железном кольце. Он был одновременно и Петром, и цербером, и теткой-консьержкой, и суровым вахтером. Диалог был странным, но коротким:
- Ноу, ноу туристо
- Месса, Холи Месса
- А, Холи Месса так Холи Месса
И с этими словами он повел нас в глубь собора показывая неочевидную дверь в боковую капеллу. В абсолютно пустой Вит проникали утренние лучи сквозь витражи. Ощущение того, что все происходящее – кино, нарастало.
Как было выше сказано – духовность для тех, кто преодолевает. Неслабых духом кроме нас в этот ответственный момент оказались четыре прихожанина, три монахини, два священника и один органист. Седовласый священник басовито бормотал молитвы на чешском, его младший помощник с растрепанными волосами и перекошенными очками все время зевал в ладони, так удачно сложенные для молитвы, две монахини спали, но в конце каждой молитвы исправно просыпались и подпрыгивали на слове amen. Я разглядывал статую Святого Себастьяна, колени на холодном мраморном полу отчетливо пели эпитафию молодости и здоровью, и в принципе ничего уже не могло помешать мне придаться глубокому молитвенному переживанию, но… тут заиграл органист.
Вообще справедливости ради нужно и его тоже описать – это же кино. Органист выглядел также зачаровано, как и привратник. Большой, обтянутый с ног до головы черной одеждой, он прятал свои глаза за линзами в медной проволке и постоянно жевал свою нижнюю губу.
«Славься! Славься!» - запищали на чешском проснувшиеся от звуков органа монахини, а я, услышав первые аккорды, потерял для себя Бога в этих стенах навсегда. Органист лабал на органе как будто бы он тапер в ковбойском салуне и сейчас начнется перестрелка. Ему не хватало только шляпы, сигары и стакана виски для полноты картины. Но на самом деле ему не хватало легато (legato). «ЛЕ-ГА-ТО! Господь, дай этому человеку в пальцы легато!!!» - неистово молил я Господа о пощаде, но стены у собора толстые, а Чехия – страна атеистов. Он херачил по клавишам как в последний раз. Как строчит пулеметчик свою последнюю ленту в окружении врагов, как разбивают гитару о монитор на сцене во время заключительной песни, как пишет свою курсовую студент в 4:30 утра, а сдача в 9 и назад пути нет. Каждую следующую молитву – Славься, Отче наш, Агнец Божий, берущий на себя грехи мира.
Мое сознание билось в истерике, а потом просто погрузилось в космос. Преодолев весь ужас мира в своих ушах, я ушел тропами любви постигать Божественную музыку и так было до конца, пока Людовь не ткнула меня в бок и не сказала – «Мы все же тут еще и немного туристо, так что пойдем собор стремительно поглядим, пока цербер спит». Мы метнулись по периметру все еще абсолютно пустого собора и выкатились вон. Кино было окончено. На выходе мы немедленно встретили корейскую пару молодоженов, которые устраивали свадебную фотосессию на фоне центрального фасада в 7:50 утра. Молодцы корейцы, подумал я, точно знают зачем нужен этот собор и что с ним необходимо делать.
Селфи на фоне собора не будет.
С первым днем лета.