Ты можешь называть меня «соль»
Цена вопроса - 200 рублей.
Кросспост как всегда...
четверг, 11 сентября 2008
Цена вопроса - 200 рублей.
суббота, 06 сентября 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Скажите мне, дамы и господа, что есть любовь, и кому она на хрен нужна?
Бывает ли безкорыстная любовь, или каждый участник сего процесса первично преследует какие-то свои интересы? (энергообмен в расчет не берем)
Любят ли люди друг друга первично ЗА ЧТО-ТО или люди первично любят друг друга по факту существования?
Я не буду писать пафосных фраз на тему "я разочаровался в любви", мне просто реально интересна позиция дорогих ПЧ.
Ваше мнение, господа)
Мое мнение:
воскресенье, 31 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Всех жадующих и страждующих меня вдруг увидеть завтра милости прошу в Хексберг.
Бокал вина, кружка чая или чашка кофе с чем-нибудь и хорошая песня видимо с меня))))
Ну а если вдруг завтра никак не получается, но желание есть, то в течении недели, так же ближе к вечеру...
четверг, 28 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Концепт менестрельника ищите на сайте. www.chelkon.org
А непосредственную "рекламу" менестрельника и завязку для его открытия мы буквально только что сваяли.
Читайте... и приходите к нам на страшный суд.
Дело 1 - "М" тов. Лютика, менестреля, предоставленное для рассмотрения Тройке Страшного Суда Небесной Канцелярии
www.filehoster.ru/files/bl4655
Искренне ваши:
Чешир
Волька
Квэтран
А непосредственную "рекламу" менестрельника и завязку для его открытия мы буквально только что сваяли.
Читайте... и приходите к нам на страшный суд.
Дело 1 - "М" тов. Лютика, менестреля, предоставленное для рассмотрения Тройке Страшного Суда Небесной Канцелярии
www.filehoster.ru/files/bl4655
Искренне ваши:
Чешир
Волька
Квэтран
понедельник, 25 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Есть в природе птЫца такая - БАКЛАН называется (провокационно по меншей мере)). И если у кого-нибудь, скажем на черноморском побережье спросить, что она из себя представляет, человег изогнется в букву "ЗЮ", руками будет делать движение "дриксенский флот поплыл-поплыл-поплыл", перетаптываться с ноги на ногу и гнусным голосом говорить при этом следующее: "Бакланы, они тупые, вонючие и их никто не ест!!!!"
А к чему эта притча...
Вот сидишь иногда и думаешь: "Бляяяяя, МЫ БАКЛАНЫ..."
А потом мысленно добавляешь:"... ну тупые, ну вонючие, зато НИКТО НЕ ЕСТ!!!!"
А к чему эта притча...
Вот сидишь иногда и думаешь: "Бляяяяя, МЫ БАКЛАНЫ..."
А потом мысленно добавляешь:"... ну тупые, ну вонючие, зато НИКТО НЕ ЕСТ!!!!"
понедельник, 18 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
пятница, 15 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Наверняка многие из Вас, дорогие ПЧ так или иначе сталкивались с моим личным катарсисом - Тацу. Человек на своем ЖЖ поднял чрезвычайно любопытную, одновременно с тем пахабную тему - ролевые игры
За подробностями по ссылке: looka-net.livejournal.com/93912.html
Жду комментариев)))))
За подробностями по ссылке: looka-net.livejournal.com/93912.html
Жду комментариев)))))
вторник, 12 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
четверг, 07 августа 2008
Ты можешь называть меня «соль»
... но мне нравится ход ваших мыслей!
Место действия: Хексберг. Поздний вечер. Наша с Волей комната в Хексберг.
В этой комнате была сказана одна фраза, контекста и обстоятельств которой я вам сейчас не расскажу. Додумывайте сами. -))
Ахтунг. В этой фразе используется ненормативная лексика!
читать дальше
Додумывайте ситуацию. Посмотрю на ход ваших мыслей.
Место действия: Хексберг. Поздний вечер. Наша с Волей комната в Хексберг.
В этой комнате была сказана одна фраза, контекста и обстоятельств которой я вам сейчас не расскажу. Додумывайте сами. -))
Ахтунг. В этой фразе используется ненормативная лексика!
читать дальше
Додумывайте ситуацию. Посмотрю на ход ваших мыслей.
вторник, 29 июля 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Переход на Ж\Д вокзале...
Пою, никого не трогаю, Мариэльчик бегает с кепочкой, Нинкволоте подзвякивает на бубенчиках...
Подходят к нам два социально-опасных субъекта с очевидно тюремным (или около того) прошлым...
Я, глядя на суъекты, делаю вывод, что ничего адекватенее Лоркиной "Химеры" исполнить для данных субъектов я не смогу по причине "бедности" моего репертуара.
Первый субъект в процессе прослезился и сунул мне в чехол 100 рублей, а второй подошел к Нинкволоте и выдал ей ГЕНИАЛЬНУЮ фразу про происходящее вокруг:
"Морда у него интеллигентская, а поет так душевно, будто сидел..."
Кот в шоке!!!
Кажется я людям мозг взорвал!!!
Ты можешь называть меня «соль»
Lyva (20:26:45 29/07/2008)
спасибо, Воль)))
Виконт
Чеширский (20:27:05 29/07/2008)
Спасибо, что назвали Волей, Виконт.
Квэтран
Так концептуальнее.
спасибо, Воль)))
Виконт
Чеширский (20:27:05 29/07/2008)
Спасибо, что назвали Волей, Виконт.
Квэтран
Так концептуальнее.
Ты можешь называть меня «соль»
Тот самый, хитовый и ожидаемый слэшный фанфик про меня и Квэтрана, авторства Мариэля.
Получайте удовольствие...)))
Когда мне было восемь лет,
Я рос, как маленький нахал:
Я смело строил самолет,
Который крыльями махал.
Кусок фанеры, две доски…
Мой самолет был мягкотел,
Но всем законам вопреки
Махая крыльями летел.
Тим Собакин
«Просто одни летают высоко и видят больше, а другие летают низко. Может, и могут лететь, и крылья есть, но – что-то не пускает» - сказанная где-то между ночью и утром фраза, неоригинальная по символике и банальная по своей идее почему-то не отпускала. Опустевший к середине дня Хексберг продували-просвистывали залетные сквозняки. Полет каждого из них заканчивался тем, что струйка ветра обвивала струну единственной во всем доме выжившей гитары и удобно ложилась под пальцы Чеширскому, который машинально менял на грифе аккорды, думая о крыльях и полетах.
«Вовка-Вовка, что ж ты делаешь-то?» - вздохнул Кот, отставляя ненадолго гитару и дотягиваясь до золотистой пачки Marlboro. Ни сам Вовка, ни уж тем паче Мироздание до ответа не снизошли. Второму, наверное, просто было все равно, а первый сейчас ответить не мог по абсолютно реальным, материальным и совсем неметафизическим причинам. Вышеозначенный Вовка лежал в психбольнице на Сибирском тракте и доступен становился по выходным и в приемные часы. Приемные часы, конечно, наступали с прибытием посещающих, потенциальных клиентов очаровательного заведения, расположившегося среди крапивинских пейзажей, но ехать одному Чеширу не хотелось совершенно. Дорога туда – час. Дорога обратно – час. И все эти два часа, если никто не будет отвлекать трепом о проблемах высоких сфер, будут заняты мыслями, которым место все больше в ночном гоне или в каком-нибудь дешевом фанфике… Мысли свои Алекс умел… нет, не контролировать – осознавать. Вот такая вот забавная функция была у его сознания. Очень полезно, к слову, понимать, что и почему ты думаешь. С конкретно этими не прошеными мыслями было сложнее. На вопрос «что?» ответ был прост и однозначен, а вот вопрос «почему?» сознание деликатно предпочитало обходить. Очень, очень хотелось верить, что просто по лености кошачьей, а не во имя сохранности нервов и рассудка.
«Что ж ты делаешь, Вовка? Ведь не глупый же парень, красивый, талантливый… Прибегая к ночной символике, крылья у тебя в размахе ничуть не уже моих. И зачем ты их позволяешь связывать бечевкой, тонкой, красивой с серебристым узором, который на самом деле – металлическое сечение, чтоб дергался по-меньше, чтоб полет – максимум до крыши дома, где горизонта не видно еще: только трубы, антенны, провода и веревки с бельем – бытовая символика домашнего уюта… И ведь не развяжешь тебя, моего желания тут мало. Все так и будет, пока ты с отчаянием утопающего хватаешься за эту бечевку, как будто она гарант стабильности и незыблемости; пока в подрезанных соколиных крыльях ты видишь не застой, а дом. Дом… слово красивое, возвышенное, осмысленное. А вот у нас на кухне собираются обычно бездомные. Один я, кот, чего стою: гуляю сам по себе. И кто придумал эту чушь, что коты привязываются к месту? Сколько место не меняй, а от тебя мне, брат мой Тьелкормо, маркиз Эр При, Квэтран… Вовка уже не отрваться. Моя бечевка, кажется, не милосерднее твоей…»
Алекс недовольно, упрямо, разгоняя бред и наваждение последней пары минут, встряхнул головой, раздраженно затушил окурок. Протянутая рука помедлила между пачкой сигарет и гитарой. Пускай будет музыка, так проще сказать все и промолчать одновременно, не задуматься, но осознать и высказаться. Из семи нот сложить можно больше, чем из тридцати трех букв.
Сквознячки замерли на струнах, прислушиваясь. Новый Хексберг так и не обзавелся нечистью. Для черных теней, кошек-невидимок, серых крылатых тварюшек и рояльчегов здесь слишком холодно и необжито. А как иначе, если двери в комнаты всегда наглухо закрыты, разговоры между всеми сводятся к формам вежливости и обсуждению обще-бытового, а на кухне неприятно настолько, что не хочется даже порядок наводить? Только они с Мариэлем по-прежнему и треплются до рассвета и блядских птичек за окном, да иногда присоединяется Вовка. Но этому составу полуночников – что холод, что жара, что Мельковская, что переулок Красный, что дача на Шарташе. Разница будет разве что в местоположении пепельницы и философствующих тушек.
Часы на микроволновке сообщили, что недавно начавшееся утро плавно перетекло в ранний вечер, в коридоре заскрежетал замок. Чеширский мгновенно приготовил все варианты приветствия. Вежливая улыбка – Воле, смесь беззлобной насмешки и снисхождения – Виконту, спокойное тепло – Маське (которая, кстати, обычно звонит, а не открывает дверь), ехидство и концептуализм – Мариэлю (которому, кстати, периодически позволяется самому задавать тон). Пришедшими оказались Виконт и сопровождающий его Хаффлпафф, а это означало много смеха, шума и гона в лучших традициях безумного чаепития. Чеширский к такому морально готов в данный момент не был, поэтому счел за лучшее похватать все самое ценное: телефон, ключи, сигареты, деньги – и гордо удалиться в направлении неизвестности, которая его кошачьей душе была дорога и приятна.
Неизвестность началась темнотой подъезда, а закончилась обнаружением себя на остановке «Кино Урал». Взгляд искал в солнечной пыли Свердлова автобус за номером один, а сознание пыталось выяснить у остальных частей сущности, что же она, сущность, то есть он, в смысле Чеширский делает на этой самой остановке. Откуда-то, никак из Заката, вылез кардинал Сильвестр и начал методично, логично и обоснованно доказывать бессмысленность производимых действий. Чеширский Кот послушал, послушал еще немного… послал всех к чертям и запрыгнул в открывшуюся перед самым носом дверь «первого» автобуса. «Разберемся по обстоятельствам» – это тоже метод.
Ну, вот он, тот самый час дороги, который придется уделить размышлениям о том, о чем не надо. Кардинал Сильвестр в голове требует разложить все четко и по пунктам. Наверное, и правда, стоит6 окажется в конечном счете, что все совсем не так страшно, а очень просто и понятно и панику наводить не с чего.
Первым вестником нынешнего состояния «куды бечь?» стал тот факт, что в отсутствие Вовки было серо и тоскливо. Никто кроме него не умел с утра правильно сказать «Чешир, вставай, кофе готов…», никто не умел так искренне и светло улыбаться просто тому факту, что ты входишь на кухню… А, может, оно началось раньше, когда эльфийско-ролевое «Квэтран» сменилось простым и понятным «Вовка». А как с ним иначе? Он живой и настоящий, не пафосно-возвышенный, длинноухий и бессмертный, а очень родной, иногда несуразный и забавный, иногда до болезненного красивый, вдохновленный, полный энтузиазма или уставший, сонный, но – всегда настоящий, в отличие от прячущегося за масками и образами ролевичья, пытающегося себя приукрасить или вообще сделать не собой. От масок временами тошнило, а у Вовки их не было.
У Вовки была его болевая интуиция. Чеширский усмехнулся, проводив взглядом зеленый сквер на Ленина. Ну да, соционика зло, но как она удачно объясняет то, что об этом чуде природы тянет заботиться, указывать ему на встречные грабли и – Создатель, Эру, Аллах, кто угодно! – как тянет разрезать его серебристую бечевку, чтоб грабли он просто перелетал, а не трепыхался у земли., врезаясь в них раз за разом. Мысли снова вернулись в ставшую с утра привычной колею.
Мда, на слэшный фанфик мыслей вполне набирается. Это все Мариэль с его нездоровыми увлечениями, а нормальные люди потом страдают и ищут в подсознании скрытые мотивы. Ехидный голосок из вышеупомянутого сознания прошипел: «Но ведь едешь же ты к нему на край города в семь часов вечера, сам толком не понимая, зачем…» Чеширский закатил глаза, очень хотелось ответить подсознанию пинком, но это было физически трудно осуществимо.
А колеса автобуса продолжали с неслышным хрустом отсчитывать песчинки асфальта на дороге. Как сценки в театре, сменяли друг друга улицы, дома и люди, по случаю тепла одетые в яркие тряпки. Редкие облака бродили высоко и на землю не смотрели, а окрестные кошки были увлечены окончанием весны. Философские банальности утверждают, что легче всего ощутить себя одиноким в толпе. Чеширский вздохнул и завесил уши плеером, чтоб не слышать восторженно-писклявых голосов, обсуждающих некоего Димочку. Танцующий апостол Алексу отчего-то показался более привлекательным информационным спутником на эту поездку.
В крапивинском пейзаже доцветали одуванчики, превращаясь в пушистые полупрозрачные шарики. От легко ветерка, гуляющего на улице – на свободе – шарики стремительно лысели, и некоторые самые глупые пушинки залетали в распахнутые окна девятого отделения психиатрической больницы. Глупые! Квэтран, с радостью согласился бы с ними поменяться местами. Нет, все ясно, чтобы получить мед. отвод от армии надо здесь отлежать какое-то время, но… Душа странника тянула в полет за этими невесомыми пушинками или хотя бы просто на велосипеде по дороге вперед, чтоб ветер в лицо и чтоб кроме дороги ничего: ни проблем, ни расшатанных нервов, ни ссор, ни бюрократии этой… Суровая реальность же предлагала только больничную кровать и книги с коммуникатора, и от этого хотелось сумасшедшей бабочкой биться о стены, надеясь не то их сломать, не то самому разбиться. В больнице было душно и затхло, беленые коридоры напоминали что-то постапокалиптическое, калитка во дворике казалась чем-то желанно-недосягаемым, а изредка навещающие друзья – вестниками из иного мира. Локальный ад обещал тянуться еще пару недель, «Ведьмак» и «Барраяр» закончились, а наведаться в гости сегодня никто, видимо. Так и не собрался.
Квэтран вяло потыкал по кнопкам коммуникатора, чудо техники так же вяло пропищало что-то неодобрительное, подмигнув индикатором заряда. Единственного товарища по несчастью пришлось воткнуть в сеть и на короткое время оставить в покое.
Сложно было пару месяцев назад представить, что Хексберг, казавшийся странным, неправильным и непонятным, но от этого не менее интересным, станет таким родным и насущно необходимым. Сложно было вообразить, что, глядя из окна во двор, глазами выискивать он будет не русо-золотистую головку с косой, а отмывающиеся от черной краски волосы и массивную фигуру… Последнюю мысль Квэтран поймал за хвост, рассмотрел и растерянно вздохнул. Что за безобразие водится в голове! И мало что водится, так и выселяться на дальние рубежи мозга не хочет, капризничает и надоедает назойливым скулежом. А что ж делать, если с ним проще и как-то правильнее? Все сразу как будто становится на свои места, и крылья за спиной, те самые, о которых любят говорить романтики и поэты, не тянут к земле мертвым грузом, а норовят расправиться и понести куда-то быстрее, чем велосипедные колеса? Правильно говорит Чешир, в Хексберг год – за пять, вот и строится в короткие сроки тесная дружба, да и привычка видеться каждый вечер о себе напоминает… Поэтому теперь в больнице как-то особенно тоскливо после шумной квартиры, перекрестка путей и миров.
- И что с того, что уже половина девятого? – долетел с горстью одуванчиковых пушинок из окна знакомый голос. – Доктор нам разрешил его в любое время навещать…
«Чешир!» - и плевать, что неприемные часы, ему с утра будет выговор и посетителей не пустят еще очень долго. Вниз по лестнице Квэтран рванулся, не думая ни о чем кроме того, что этим вечером не останется один на один с коммуникатором.
- Больной, вернитесь в палату немедленно! – возмутилась его поведением дежурная сестра. – Вы нарушаете режим!
- Да… - Квэтран чуть не взорвался монологом о том, как его достала эта больница, режим, комендантский час и все остальное, но все-таки сдержался. – Можно я выйду, на пять минут, пожалуйста?
Сестра тоскливо вздохнула.
- А мне, молодой человек, потом за Вас отвечать…
- Да ничего со мной не случится! Мы вот здесь, на лавочке будем…
- Ладно уж, - женщина в белом халате огляделась как-то воровато и строго поджала губы: - но только на пять минут. Хоть бы оделись… - добавила она, уходя, окинув неодобрительным взглядом голый торс Квэтрана.
- Фиговый листик бы подвесил, мы же тебе давно советуем! – ехидно откомментировали из-за двери.
- Чешир! – он пулей вылетел из духоты больничного коридора в прохладный синевато-вечерний воздух, где тут же и был пойман в крепкие объятия.
- Вовка-Вовка, что ж ты делаешь-то… - привычно вздохнул Алекс, потрепав его по плечу. – Да и я хорош… Все мы тут ма-ла-дцы.
Сквозняки играли с одуванчиками в салочки где-то на высоте второго этажа. Эти двое отведенные им пять минут, как и обещали, сидели на лавочке, курили и, что удивительно, почти не разговаривали. Разве что о мелочах, больше было и не надо. На пять минут, выделенные строгой медсестрой, мир во дворике психбольницы на Сибирском тракте замкнулся переплетением двух сущностей: бездомный и возвращающийся домой, Кот и Странник. У Кота была его улыбка, а у странника за спиной трепыхались, вырываясь из плена изящной, тонко сплетенной бечевки помятые картонные крылья с детскими рисунками, обрывками стихов и кляксами на желтоватой поверхности.
«Вовка-Вовка, что ж ты делаешь-то?» - вздохнул Кот, отставляя ненадолго гитару и дотягиваясь до золотистой пачки Marlboro. Ни сам Вовка, ни уж тем паче Мироздание до ответа не снизошли. Второму, наверное, просто было все равно, а первый сейчас ответить не мог по абсолютно реальным, материальным и совсем неметафизическим причинам. Вышеозначенный Вовка лежал в психбольнице на Сибирском тракте и доступен становился по выходным и в приемные часы. Приемные часы, конечно, наступали с прибытием посещающих, потенциальных клиентов очаровательного заведения, расположившегося среди крапивинских пейзажей, но ехать одному Чеширу не хотелось совершенно. Дорога туда – час. Дорога обратно – час. И все эти два часа, если никто не будет отвлекать трепом о проблемах высоких сфер, будут заняты мыслями, которым место все больше в ночном гоне или в каком-нибудь дешевом фанфике… Мысли свои Алекс умел… нет, не контролировать – осознавать. Вот такая вот забавная функция была у его сознания. Очень полезно, к слову, понимать, что и почему ты думаешь. С конкретно этими не прошеными мыслями было сложнее. На вопрос «что?» ответ был прост и однозначен, а вот вопрос «почему?» сознание деликатно предпочитало обходить. Очень, очень хотелось верить, что просто по лености кошачьей, а не во имя сохранности нервов и рассудка.
«Что ж ты делаешь, Вовка? Ведь не глупый же парень, красивый, талантливый… Прибегая к ночной символике, крылья у тебя в размахе ничуть не уже моих. И зачем ты их позволяешь связывать бечевкой, тонкой, красивой с серебристым узором, который на самом деле – металлическое сечение, чтоб дергался по-меньше, чтоб полет – максимум до крыши дома, где горизонта не видно еще: только трубы, антенны, провода и веревки с бельем – бытовая символика домашнего уюта… И ведь не развяжешь тебя, моего желания тут мало. Все так и будет, пока ты с отчаянием утопающего хватаешься за эту бечевку, как будто она гарант стабильности и незыблемости; пока в подрезанных соколиных крыльях ты видишь не застой, а дом. Дом… слово красивое, возвышенное, осмысленное. А вот у нас на кухне собираются обычно бездомные. Один я, кот, чего стою: гуляю сам по себе. И кто придумал эту чушь, что коты привязываются к месту? Сколько место не меняй, а от тебя мне, брат мой Тьелкормо, маркиз Эр При, Квэтран… Вовка уже не отрваться. Моя бечевка, кажется, не милосерднее твоей…»
Алекс недовольно, упрямо, разгоняя бред и наваждение последней пары минут, встряхнул головой, раздраженно затушил окурок. Протянутая рука помедлила между пачкой сигарет и гитарой. Пускай будет музыка, так проще сказать все и промолчать одновременно, не задуматься, но осознать и высказаться. Из семи нот сложить можно больше, чем из тридцати трех букв.
Сквознячки замерли на струнах, прислушиваясь. Новый Хексберг так и не обзавелся нечистью. Для черных теней, кошек-невидимок, серых крылатых тварюшек и рояльчегов здесь слишком холодно и необжито. А как иначе, если двери в комнаты всегда наглухо закрыты, разговоры между всеми сводятся к формам вежливости и обсуждению обще-бытового, а на кухне неприятно настолько, что не хочется даже порядок наводить? Только они с Мариэлем по-прежнему и треплются до рассвета и блядских птичек за окном, да иногда присоединяется Вовка. Но этому составу полуночников – что холод, что жара, что Мельковская, что переулок Красный, что дача на Шарташе. Разница будет разве что в местоположении пепельницы и философствующих тушек.
Часы на микроволновке сообщили, что недавно начавшееся утро плавно перетекло в ранний вечер, в коридоре заскрежетал замок. Чеширский мгновенно приготовил все варианты приветствия. Вежливая улыбка – Воле, смесь беззлобной насмешки и снисхождения – Виконту, спокойное тепло – Маське (которая, кстати, обычно звонит, а не открывает дверь), ехидство и концептуализм – Мариэлю (которому, кстати, периодически позволяется самому задавать тон). Пришедшими оказались Виконт и сопровождающий его Хаффлпафф, а это означало много смеха, шума и гона в лучших традициях безумного чаепития. Чеширский к такому морально готов в данный момент не был, поэтому счел за лучшее похватать все самое ценное: телефон, ключи, сигареты, деньги – и гордо удалиться в направлении неизвестности, которая его кошачьей душе была дорога и приятна.
Неизвестность началась темнотой подъезда, а закончилась обнаружением себя на остановке «Кино Урал». Взгляд искал в солнечной пыли Свердлова автобус за номером один, а сознание пыталось выяснить у остальных частей сущности, что же она, сущность, то есть он, в смысле Чеширский делает на этой самой остановке. Откуда-то, никак из Заката, вылез кардинал Сильвестр и начал методично, логично и обоснованно доказывать бессмысленность производимых действий. Чеширский Кот послушал, послушал еще немного… послал всех к чертям и запрыгнул в открывшуюся перед самым носом дверь «первого» автобуса. «Разберемся по обстоятельствам» – это тоже метод.
Ну, вот он, тот самый час дороги, который придется уделить размышлениям о том, о чем не надо. Кардинал Сильвестр в голове требует разложить все четко и по пунктам. Наверное, и правда, стоит6 окажется в конечном счете, что все совсем не так страшно, а очень просто и понятно и панику наводить не с чего.
Первым вестником нынешнего состояния «куды бечь?» стал тот факт, что в отсутствие Вовки было серо и тоскливо. Никто кроме него не умел с утра правильно сказать «Чешир, вставай, кофе готов…», никто не умел так искренне и светло улыбаться просто тому факту, что ты входишь на кухню… А, может, оно началось раньше, когда эльфийско-ролевое «Квэтран» сменилось простым и понятным «Вовка». А как с ним иначе? Он живой и настоящий, не пафосно-возвышенный, длинноухий и бессмертный, а очень родной, иногда несуразный и забавный, иногда до болезненного красивый, вдохновленный, полный энтузиазма или уставший, сонный, но – всегда настоящий, в отличие от прячущегося за масками и образами ролевичья, пытающегося себя приукрасить или вообще сделать не собой. От масок временами тошнило, а у Вовки их не было.
У Вовки была его болевая интуиция. Чеширский усмехнулся, проводив взглядом зеленый сквер на Ленина. Ну да, соционика зло, но как она удачно объясняет то, что об этом чуде природы тянет заботиться, указывать ему на встречные грабли и – Создатель, Эру, Аллах, кто угодно! – как тянет разрезать его серебристую бечевку, чтоб грабли он просто перелетал, а не трепыхался у земли., врезаясь в них раз за разом. Мысли снова вернулись в ставшую с утра привычной колею.
Мда, на слэшный фанфик мыслей вполне набирается. Это все Мариэль с его нездоровыми увлечениями, а нормальные люди потом страдают и ищут в подсознании скрытые мотивы. Ехидный голосок из вышеупомянутого сознания прошипел: «Но ведь едешь же ты к нему на край города в семь часов вечера, сам толком не понимая, зачем…» Чеширский закатил глаза, очень хотелось ответить подсознанию пинком, но это было физически трудно осуществимо.
А колеса автобуса продолжали с неслышным хрустом отсчитывать песчинки асфальта на дороге. Как сценки в театре, сменяли друг друга улицы, дома и люди, по случаю тепла одетые в яркие тряпки. Редкие облака бродили высоко и на землю не смотрели, а окрестные кошки были увлечены окончанием весны. Философские банальности утверждают, что легче всего ощутить себя одиноким в толпе. Чеширский вздохнул и завесил уши плеером, чтоб не слышать восторженно-писклявых голосов, обсуждающих некоего Димочку. Танцующий апостол Алексу отчего-то показался более привлекательным информационным спутником на эту поездку.
В крапивинском пейзаже доцветали одуванчики, превращаясь в пушистые полупрозрачные шарики. От легко ветерка, гуляющего на улице – на свободе – шарики стремительно лысели, и некоторые самые глупые пушинки залетали в распахнутые окна девятого отделения психиатрической больницы. Глупые! Квэтран, с радостью согласился бы с ними поменяться местами. Нет, все ясно, чтобы получить мед. отвод от армии надо здесь отлежать какое-то время, но… Душа странника тянула в полет за этими невесомыми пушинками или хотя бы просто на велосипеде по дороге вперед, чтоб ветер в лицо и чтоб кроме дороги ничего: ни проблем, ни расшатанных нервов, ни ссор, ни бюрократии этой… Суровая реальность же предлагала только больничную кровать и книги с коммуникатора, и от этого хотелось сумасшедшей бабочкой биться о стены, надеясь не то их сломать, не то самому разбиться. В больнице было душно и затхло, беленые коридоры напоминали что-то постапокалиптическое, калитка во дворике казалась чем-то желанно-недосягаемым, а изредка навещающие друзья – вестниками из иного мира. Локальный ад обещал тянуться еще пару недель, «Ведьмак» и «Барраяр» закончились, а наведаться в гости сегодня никто, видимо. Так и не собрался.
Квэтран вяло потыкал по кнопкам коммуникатора, чудо техники так же вяло пропищало что-то неодобрительное, подмигнув индикатором заряда. Единственного товарища по несчастью пришлось воткнуть в сеть и на короткое время оставить в покое.
Сложно было пару месяцев назад представить, что Хексберг, казавшийся странным, неправильным и непонятным, но от этого не менее интересным, станет таким родным и насущно необходимым. Сложно было вообразить, что, глядя из окна во двор, глазами выискивать он будет не русо-золотистую головку с косой, а отмывающиеся от черной краски волосы и массивную фигуру… Последнюю мысль Квэтран поймал за хвост, рассмотрел и растерянно вздохнул. Что за безобразие водится в голове! И мало что водится, так и выселяться на дальние рубежи мозга не хочет, капризничает и надоедает назойливым скулежом. А что ж делать, если с ним проще и как-то правильнее? Все сразу как будто становится на свои места, и крылья за спиной, те самые, о которых любят говорить романтики и поэты, не тянут к земле мертвым грузом, а норовят расправиться и понести куда-то быстрее, чем велосипедные колеса? Правильно говорит Чешир, в Хексберг год – за пять, вот и строится в короткие сроки тесная дружба, да и привычка видеться каждый вечер о себе напоминает… Поэтому теперь в больнице как-то особенно тоскливо после шумной квартиры, перекрестка путей и миров.
- И что с того, что уже половина девятого? – долетел с горстью одуванчиковых пушинок из окна знакомый голос. – Доктор нам разрешил его в любое время навещать…
«Чешир!» - и плевать, что неприемные часы, ему с утра будет выговор и посетителей не пустят еще очень долго. Вниз по лестнице Квэтран рванулся, не думая ни о чем кроме того, что этим вечером не останется один на один с коммуникатором.
- Больной, вернитесь в палату немедленно! – возмутилась его поведением дежурная сестра. – Вы нарушаете режим!
- Да… - Квэтран чуть не взорвался монологом о том, как его достала эта больница, режим, комендантский час и все остальное, но все-таки сдержался. – Можно я выйду, на пять минут, пожалуйста?
Сестра тоскливо вздохнула.
- А мне, молодой человек, потом за Вас отвечать…
- Да ничего со мной не случится! Мы вот здесь, на лавочке будем…
- Ладно уж, - женщина в белом халате огляделась как-то воровато и строго поджала губы: - но только на пять минут. Хоть бы оделись… - добавила она, уходя, окинув неодобрительным взглядом голый торс Квэтрана.
- Фиговый листик бы подвесил, мы же тебе давно советуем! – ехидно откомментировали из-за двери.
- Чешир! – он пулей вылетел из духоты больничного коридора в прохладный синевато-вечерний воздух, где тут же и был пойман в крепкие объятия.
- Вовка-Вовка, что ж ты делаешь-то… - привычно вздохнул Алекс, потрепав его по плечу. – Да и я хорош… Все мы тут ма-ла-дцы.
Сквозняки играли с одуванчиками в салочки где-то на высоте второго этажа. Эти двое отведенные им пять минут, как и обещали, сидели на лавочке, курили и, что удивительно, почти не разговаривали. Разве что о мелочах, больше было и не надо. На пять минут, выделенные строгой медсестрой, мир во дворике психбольницы на Сибирском тракте замкнулся переплетением двух сущностей: бездомный и возвращающийся домой, Кот и Странник. У Кота была его улыбка, а у странника за спиной трепыхались, вырываясь из плена изящной, тонко сплетенной бечевки помятые картонные крылья с детскими рисунками, обрывками стихов и кляксами на желтоватой поверхности.
четверг, 24 июля 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Я не Умберто Эко и 5 эссе об этике писать не хочу и не буду, но вот один маленький очерк - вполне.
У нас есть условный молодой человек - ОН. Этот самый ОН ведет дневник, самы обычный, в тетрадочке. У этого молодого человека есть условные близкие люди (друзья, любимый человек, родители и др.). Так случилось, что у НЕГО случилась в жизни неприятная ситуация, например он начал принимать наркотики. Естественно, что его близкие люди остаются не в курсе сложившейся ситуации, зато запись в дневнике соответствущая появилась. Близкие люди рано или поздно начинают замечать, что с НИМ что-то не так. Сам Он ничего не рассказывае и говорит о том, что все в порядке. И вот тут-то возникает дилемма:
1.Можно наплевать на личное пространство человека и банальную этику отношений (ибо дневник - это святое), заглянуть в дневник найти запись, осознать в чем проблема и "пойти спасать кошку".
2. А можно не заглядывать в дневник и просто доверять человеку, и чем дело кончиться - только чертям известно...
А теперь, господа знатоки, внимание вопрос: пункт один или пункт два? Ваши действия на месте близких людей? Как мы вписываем понятия этики в данную ситуацию? В общем: мысли, идеи, дуратские предложения! Интересует мнение всех, абсолютно!
А всем у кого есть СЧЕТ, см пост ниже!
Ты можешь называть меня «соль»
Три монаха: доминиканец, францисканец и иезуит. Пьют вино - разговаривают за жизнь. Критическая точка.
Иезуит: "Братья мои, я знаю, что все мы врено служим Господу-Богу нашему, но все мы не чисты пред его очами. Давайте, братья, исповедуемся друг перед другом"
Францисканец: "Давайте я начну - все хорошо в моей жизни, но есть у меня слабость - женщин люблю до безпамятства. Бывает ночью выберусь из моностыря и по всем публичным домам в городе. Благо, братья мои меня прикрывают, и что бы я без них делал..."
Доминиканец:"Тогда я продолжу: все хорошо в моей жизни, но и у меня есть слабость - выпить я люблю. Бывает ночью спукаюсь я в винный погреб и напиваюсь до чертей зеленых, благо братья мои прикрывают меня, находят тело мое бездыханное в погребе и в келью относят"
Иезуит: "Видимо мне заканчивать... Все хорошо в моей жизни, только я, братья, сплетничать люблю "
Очень про ролевиков, не так ли???
А теперь внимание: у кого есть свой счет, можете смело на него записывать (с) Канцлер Ги
среда, 23 июля 2008
Ты можешь называть меня «соль»
...или "как Эпинэ Штанцлера лечил...".
Проводив Мариэля на электричку, я - поскольку остался в Хексберг один - пользуясь неожиданным выходным, начал потихоньку разгребать хозяйственно-бытовые дела. В первую очередь - приводить в порядок графа Штанцлера, который почему-то стал (по канону Дж. Роулинг) Извергающим Унитазом. Сиречь отказался принимать очередные поступления дел в личную канцелярию.
Пропихивание в глотку Штанцлера отходов путём шквача не помогло. Пришлось лезть в трубы.
Ругаясь на того, кто подсунул в Министерство Магии Извергающий унитаз, маг-аврор Аластор Моуди принялся за дело, которым по факту должен был бы заниматься Артур Уизли. Сиречь за обезвреживание сего артефакта.
По истечении двух! часов весьма грязной - сказать, не соврать - работы я устранил причину засора.
Ей оказался - внимание!!! - НОЖ!!! Вставший поперёк трубы и, как следствие, мешавший проходу по ней. Стальной страдалец был извлечён, тщательно отмыт и возвращён в родные пенаты кухни. Граф Штанцлер же, исцелённый от недуга, вновь приступил к своим непосредственным обязанностям.
А теперь, знатоки, внимание. Вопрос.
Кто в Хексберг питается ножами??? И как оный нож прошёл через кишечник этого героя и попал в глотку графа Штанцлера???
Проводив Мариэля на электричку, я - поскольку остался в Хексберг один - пользуясь неожиданным выходным, начал потихоньку разгребать хозяйственно-бытовые дела. В первую очередь - приводить в порядок графа Штанцлера, который почему-то стал (по канону Дж. Роулинг) Извергающим Унитазом. Сиречь отказался принимать очередные поступления дел в личную канцелярию.
Пропихивание в глотку Штанцлера отходов путём шквача не помогло. Пришлось лезть в трубы.
Ругаясь на того, кто подсунул в Министерство Магии Извергающий унитаз, маг-аврор Аластор Моуди принялся за дело, которым по факту должен был бы заниматься Артур Уизли. Сиречь за обезвреживание сего артефакта.
По истечении двух! часов весьма грязной - сказать, не соврать - работы я устранил причину засора.
Ей оказался - внимание!!! - НОЖ!!! Вставший поперёк трубы и, как следствие, мешавший проходу по ней. Стальной страдалец был извлечён, тщательно отмыт и возвращён в родные пенаты кухни. Граф Штанцлер же, исцелённый от недуга, вновь приступил к своим непосредственным обязанностям.
А теперь, знатоки, внимание. Вопрос.
Кто в Хексберг питается ножами??? И как оный нож прошёл через кишечник этого героя и попал в глотку графа Штанцлера???
вторник, 15 июля 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Кто: Чешир (пел), Воля (аскала)
Когда: буквально только что...
Где: переход "Кино-Урал"
Что: заработали 800 р. за 1 час 15 минут.
Романс Вальдеса - ХИТ! 150 р.)
Помогите начинающим музыкантам)))))
Когда: буквально только что...
Где: переход "Кино-Урал"
Что: заработали 800 р. за 1 час 15 минут.
Романс Вальдеса - ХИТ! 150 р.)
Помогите начинающим музыкантам)))))
четверг, 03 июля 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Отпустило, можно выдохнуть...
Слушаю Манрика с закосом нето под банджо, не то под балалайку))) Смех!
Слушаю Манрика с закосом нето под банджо, не то под балалайку))) Смех!
четверг, 26 июня 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Последние пару дней, в силу того, что отношения с сессией у меня чисто технически не складываются, занимаюсь позитивно-созидательной хернёй)))
24 поводили с Мариэлем вокруг Ги хоровод, поздравили с ДР бутылкой вина, встретили афиши, распили бутылку вина, посейшенили в два
инструмента - синт и электрогитара. По заверениям слушателя, одного, получилось очень даже). А потом поперлись клеить афиши в ночь...
2.45 на часа, стоим у подъезда Леголаськи, наклеили афишу. Ги встает рядом со свеженаклееной афишей в соответствующую позу -
Диалог:
Ги: Ну что? Похож?
Я: Не очень, чего-то не хватает...
Ги: Гитары наверное...
Я: Не, Ги,тазик возьми...
25 обклеили метеогорку, кусок Малышева и почти всю Куйбышева, финальным аккордом разгонялись в дендропарке за человеческую глупость за пивом!!!
Случилась профессиональная болезнь - идешь по улице и... РАССМАТРИВАЕШЬ ЗАБОРЫ: Куда бы ещё наляпать!
Дамы и господа, осталось ещё ровно половина афиш, по этому случаю всем предлагаю принять участие в этом флэшмобе!!!
А ещё нам Квэтрана на совсем из" мест не столь отдаленных" вернули! Ура!
24 поводили с Мариэлем вокруг Ги хоровод, поздравили с ДР бутылкой вина, встретили афиши, распили бутылку вина, посейшенили в два
инструмента - синт и электрогитара. По заверениям слушателя, одного, получилось очень даже). А потом поперлись клеить афиши в ночь...
2.45 на часа, стоим у подъезда Леголаськи, наклеили афишу. Ги встает рядом со свеженаклееной афишей в соответствующую позу -
Диалог:
Ги: Ну что? Похож?
Я: Не очень, чего-то не хватает...
Ги: Гитары наверное...
Я: Не, Ги,тазик возьми...
25 обклеили метеогорку, кусок Малышева и почти всю Куйбышева, финальным аккордом разгонялись в дендропарке за человеческую глупость за пивом!!!
Случилась профессиональная болезнь - идешь по улице и... РАССМАТРИВАЕШЬ ЗАБОРЫ: Куда бы ещё наляпать!
Дамы и господа, осталось ещё ровно половина афиш, по этому случаю всем предлагаю принять участие в этом флэшмобе!!!
А ещё нам Квэтрана на совсем из" мест не столь отдаленных" вернули! Ура!
среда, 25 июня 2008
Ты можешь называть меня «соль»
Кэналлийский Воронённок!
Поздравляю с прошедшим днем рождения! Пусть все всегда будет таким же позитивно-полезным, как вчерашний день!
Творческих успехов, удачи и вообще - всего побольше и без хлеба (но с колбасой!).
И обещанный подарок:
Поздравляю с прошедшим днем рождения! Пусть все всегда будет таким же позитивно-полезным, как вчерашний день!
Творческих успехов, удачи и вообще - всего побольше и без хлеба (но с колбасой!).
И обещанный подарок:
воскресенье, 22 июня 2008
Ты можешь называть меня «соль»
.